Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ] - Эрл Стенли Гарднер

Я также потребую, чтобы сержант Голкомб дал показания. Янапомню ему, что, как только он обнаружил оружие в квартире Стефани, тут жебросился в лабораторию. Установив, что оно является орудием убийства, он пришелв такое возбуждение, что провел обыск у нее на квартире только девятого числа.Мы совершенно точно знаем, что делала Стефани, как только ушел младший, – онаположила на стол «револьвер из кобуры» и спрятала «револьвер младшего». К томувремени, когда полиция приехала к ней вторично, она надежно спрятала оружие –для этого у нее было вполне достаточно времени. Только так я могу все объяснить.

Она догадалась, что старший убил Кассельмана, и подмениларевольверы. Я знаю, что Гарвин встречался с Кассельманом в начале девятого.Возможно, обороняясь, он застрелил его. Потом, когда в половине девятого пришлаСтефани, она увидела, что Кассельман мертв… Она ступила в лужу крови… вышлачерным ходом… Проклятие, Делла!.. Потом она заметила машину Кассельмана,отъезжающую от дома. Она знала об их встрече. Все сходится.

Полиция наломала дров, проводя расследование… В результатепод подозрение попала Стефани, и именно она совершила эту подмену. Как я могпроглядеть это, Делла! Мы все ходили вокруг да около, и никому не пришло вголову, что все дело в том оружии, которое не удалось найти полиции.

– Ну, шеф, – восхищенно прошептала Делла, – если вы с такимже пылом все это изложите присяжным, успех обеспечен.

– Обеспечен! В худшем случае они не придут к единому мнениюи не признают ее виновной… И все благодаря романтической и мечтательной Герти…С меня коробка конфет – сегодня же, как только закончится заседание.

– О, мистер Мейсон, – взмолилась Герти. – Только не конфеты,пожалуйста! Что-нибудь другое. Я… Я с этой недели на диете.

– Ты отказываешься от сливок в шоколаде?

– Ну что же, – вздохнула она, – раз вы так настаиваете!

– Эй, Перри, погоди. – Пол Дрейк положил трубку и сказал: –По твоему заданию мои ребята прочесали весь город в поисках типографии, котораяпечатала эти фальшивые бланки компании «Акме». Вчера мы решили также наведатьсяв Лас-Вегас и наконец обнаружили, что искали. Эта типография выполняла заказодного человека, который платил наличными, но внешние данные его, к сожалению,нам не удалось установить. Дело было с год назад. Так что его никто не помнит.

– Теперь это уже не имеет значения, Пол. Герти подсказаламне отличную идею. В конце концов, почему Стефани не могла подменить оружие?

Дрейк бросил взгляд на часы.

– Извини, за телефонным разговором ничего не разобрал… Междупрочим, скорее доедай свой завтрак, если не хочешь опоздать на дневноезаседание.

Мейсон повернулся к Герти.

– Где Мэри Барлоу сейчас?

– Ждет в вашем кабинете.

Полотенца при ней?

– Да.

– Немедленно возвращайся. Пусть она положит их в пакет иедет в суд. Я буду тянуть время до тех пор, пока она не появится.

– О, мистер Мейсон, она не поедет туда – там столько народу.Она может родить в любую минуту.

– Мэри сделает так, как я скажу ей. Ее положение только намна руку. Как только она появится в зале заседания, все уставятся на нее. Ейнужно будет только подойти к моему столу и передать этот пакет.

– Но каким образом вы собираетесь выиграть время, шеф? –спросила Делла Стрит.

– Пошевеливайся, Герти, – сказал Мейсон. – А я тем временемвызову для перекрестного допроса последнего свидетеля. В общем, как-нибудьвыкручусь.

Герти поспешно вышла из ресторана, а Мейсон принялся доедатьсвой бифштекс. Но он был слишком взволнован, чтобы есть.

– Какая идея! Просто на удивление сфабрикованная версия. Исамое замечательное в том, что окружной прокурор не сможет опровергнуть ее. Вконце концов, в деле с косвенными доказательствами эти доказательства должныбыть достаточно весомыми и исключать всевозможные версии, кроме одной –виновна.

– А твоя версия надежна? – с сомнением спросил Дрейк.

– Она такая же надежная, как золотое кольцо с бриллиантом, –улыбнулась Делла Стрит и добавила поспешно: – По крайней мере, так утверждаетнаш шеф.

– Хорошо. – Дрейк снова взглянул на свои часы. – Но заэмоциями смотрите не опоздайте, а то говорят, судья Даккер страшно не любиттех, кто опаздывает.

Мейсон кивнул в знак согласия, оставил на столе более чемщедрый банкнот, и они вдвоем с Деллой Стрит направились к выходу, разговариваяна ходу.

– Я вызову Еву Эллиот для дачи показаний. Если это будетлюбой другой свидетель, то все подумают, что я тяну время. Ева Эллиот –единственный свидетель, на которого можно что-то навесить. Ей придетсянесладко, когда она начнет давать показания о тех счетах.

– Но, шеф, разве это корректно?

– Нет, конечно, но после того, как я задам ей десяток-другойвопросов, у присяжных сформируется определенное мнение. Судья Даккер,несомненно, придет в бешенство. Бюргер станет орать. Ничего не поделаешь, надоидти на это и держаться до тех пор, пока не прибудет Мэри, а тогда я выдам имсвою версию. Будет грандиозный фейерверк, Делла.

– А знаете, – произнесла Делла задумчиво, – в этом что-тоесть. Стефани Фолкнер вполне могла подменить револьверы, потому что подумала,что Гарвин виноват в убийстве Кассельмана.

– Умница! – улыбнулся Мейсон. – Видишь, я даже тебя убедил.Но если я сумел убедить тебя, наверняка мне поверит кое-кто из присяжных.

– Не забудьте – последнее слово за Гамильтоном Бюргером, –предупредила она.

– Пусть только попробует опровергнуть – завязнет в трясине.Все собранные им улики вертятся вокруг этих двух револьверов, а второго-то уних нет. А поскольку его нет, он не сможет опровергнуть мое утверждение о том,что Стефани Фолкнер, безумно любя Гомера Гарвина, пытаясь его спасти, подменилаоружие и готова взять на себя его вину, лишь бы любимый ею человек остался насвободе.

– Ну, шеф, это будет драма в духе Шекспира! Нет, в самомделе, я абсолютно убеждена, что так и было.

– Разумеется, все так и было, – уверенно произнес Мейсон. –Вот почему она отказалась давать показания.